Случай из реальной жизни.
Еду в маршрутке. Напротив на боковом сиденье трое детишек — лет по 7. Рядом со мной сидит бабушка… Итак, детский разговор:
-Да он выходить не хочет, не знаю, чо делать-то? Вчера весь вечер с ним парился.
-Да, ты чо? Знаешь, я как делал? Взял палку и отдубасил его по полной, он мне сразу все рассказал.
-А я ваще тупо пушку вытащил, он как миленький, все чо надо сделал! Не, Мафия — это круто!
Надо сказать, что разговор выглядел «не слабо». У бабушки глаза становились все больше и больше, а на следующей остановке она пересела на переднее сиденье…. Откуда ей знать что «Мафия» — это компьютерная игра…? и все действия, обсуждаемые детьми, были в игре…?
Наверное, не все так благополучно с компьютерными играми и телевизором, иначе бы не били тревогу детские психологи, не было бы столько случаев детской жестокости. Конечно, каждый родитель выбирает сам — смотреть ребенку телевизор или нет? играть в компьютерные игры или нет? Кто-то ищет золотую середину, кто-то считает что ее тут и быть не может — и нужно строго запрещать игры и телевизор, кто-то надееется на благоразумие ребенка — давайте посмотрим, что думает по поводу этой темы руководитель Центра коммуникативных исследований ИСЭПН РАН (Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, ведущий научный сотрудник, кандидат социологических наук) Н.Е. Маркова, занимающаяся в последние годы изучением воздействия на детей и подростков различных средств массовой информации.
Итак, беседуют корреспондент Татьяна Шишова (далее «Корр.») и Н.Е. Маркова.
Корр.: В последнее время психологам все чаще приходится сталкиваться с очень искаженным поведением дошкольников. С одной стороны, необычайная скованность, недоразвитие речи. С другой — сильная агрессивность и какая-то дикая, зашкаливающая демонстративность. Такой ребенок стесняется ответить на простейший вопрос, но при этом не боится кривляться при чужих взрослых, ползать под столом, а то и делать неприличные жесты. Короче, ведет себя абсолютно неуправляемо. Модели плохого поведения его притягивают, как магнит, хотя он зачастую не видит ничего подобного дома и, конечно, тысячу раз слышал от родных, что так себя вести нельзя. Уже в четыре-пять лет такие дети обожают боевики и отказываются смотреть наши отечественные мультики и сказки, говоря, что им неинтересно. Но после занятий с психологом, становится ясно, что дело в другом. Просто содержание наших мультфильмов ускользало от их понимания, потому и было неинтересно. Когда же недоразвитие ребенка компенсируется, он переключается на отечественные мультфильмы и смотрят их с энтузиазмом. Причем — что совсем уж странно! — такие дети, во-первых, психически нормальны, а во-вторых, нередко растут в обеспеченных семьях, где у них есть все: и игрушки, и развивающие игры, и книжки. Их водят в разные детские студии, даже приглашают педагогов на дом. Есть, правда, один нюанс. Практически все они с раннего возраста увлечены компьютерными играми и телевизором. В чем же дело? Может быть, малыши стали жертвой какого-то социального эксперимента? А если да, то какого?
Маркова Н.Е. :Вы совершенно правы, когда говорите о широкомасштабном социальном эксперименте, жертвой которого становятся дети. Существует небольшая оговорка. Понятие «эксперимент» подразумевает некоторую непредсказуемость результата. Влияния же современных СМИ очевидны для специалиста. Современное западное искусство изменяет, деформирует психику ребенка. Конечно, прежде всего речь идет о мультфильмах и компьютерных играх. Очень сильно воздействуя на воображение ребенка, они дают новые установки и модели поведения. Давайте рассмотрим отдельно каждое из вышеупомянутых поведенческих отклонений. Начнем с агрессии. Вспомним «Покемонов». К чему там сводится основное действие? Странные существа под общим названием «покемоны»…
Корр.:…что в переводе с английского означает «карманные чудовища» — pocket monster…
Маркова Н.Е. :Совершенно верно, но мы пока не будем обсуждать вопрос, нравятся они нам эстетически или не нравятся, здесь дело в другом. Эти существа друг друга поражают, стремятся уничтожить. Явное сходство с новой кровавой забавой — петушиными и собачьими боями переживающими нынче второе рождение. Наблюдая за смертельной схваткой животных взрослый переходит грань человеческого, позволяя себе испытывать удовольствие от убийства. Что переживает ребенок, смотря такой мультфильм? Естественно, он индентифицирует себя с его героями. Таковы законы восприятия художественного произведения. А идентифицируя себя с существом, которое успешно уничтожает других существ, ребенок постепенно усваивает агрессивные модели поведения, вознаграждаемые чувством победного торжества. В его психике вырабатывается своебразная канавка агрессивности. Накатанная колея, по которой уже привычно движутся его чувства.
Корр.:Но ведь во всех мультфильмах есть борьба добра со злом. Богатыри поражают драконов, Иван-царевич — Змея Горыныча. Есть ли какое-то отличие традиционных сказочных мультфильмов от западных нового поколения?
Маркова Н.Е. :Конечно, есть. Почему происходит фиксация на агрессии? К сожалению, в каждом человеке в скрытом виде существует садо-мазохистский комплекс. И современные западные мультфильмы его эксплуатируют, заставляя ребенка переживать наслаждение, когда герой мультфильма причиняет кому-нибудь боль. Это умело стимулируется аудио- и видеорядом. Многократное повторение подобных сцен вызывает у детей фиксацию на агрессии и способствует выработке соответствующих моделей поведения. Катарсис, изменение личности, которое планирует художник, происходит как раз в тот момент, когда герои произведения (например, покемоны) УНИЧТОЖАЮТ противников.
Корр.:Правильно ли я вас понимаю, что в традиционных мультфильмах для детей не смаковались подробности убийства? Да и вообще маленьким детям старались не показывать подобных сцен?
Маркова Н.Е. :Совершенно верно. Для наглядности давайте попробуем себе представить, как должна была бы «в духе покемонов» выглядеть победа Ивана-царевича над Змеем Горынычем. «Отрубил Иван Змею одну голову и поковырял там ножичком. Пальцы засунул, кровушка теплая… Намазал ее себе на лицо. Потекла горячая кровь…» Ну, и дальше в том же духе. «А Иван хохочет, пьет кровушку стаканами, силу богатырскую получает от кровушки змеиной…» В общем, надеюсь, понятно. Возведение садизма в эстетическую категорию оказывет совершенно определенное влияние на психику читателей или зрителей.
Корр.:А в других новейших западных мультфильмах это есть?
Маркова Н.Е. :К сожалению, есть.
Корр.:А в «Томе и Джерри»?
Маркова Н.Е. :Есть, но не в такой степени. «Том и Джерри» — старый мультфильм, так что его авторы до такой изощренности еще не дошли. А в «Покемонах» работа шла уже по новейшим технологиям… Теперь о других отклонениях. Дети, с одной стороны, ужасно застенчивы, а с другой дико себя ведут.
Корр.:Да, порой их демонстративность граничит с безумием.
Маркова Н.Е. :Бедняги просто повторяют то, что видят на экране. Это тоже следствие идентификации.
Корр.:Но разве герои мультфильмов застенчивы?
Маркова Н.Е. :Нет, это природа ребенка. Вы же сами знаете, что многие дети по натуре застенчивы.
Корр.:А поскольку герои мультфильмов ведут себя демонстративно, то чтобы подражать им, ребенку приходится себя переламывать, и потому он идет вразнос?
Маркова Н.Е. :Судя по всему, да. Во всяком случае, давным-давно известно, что те модели поведения, которые демонстрируют обаятельные герои экрана, для зрителей (особенно молодых) весьма притягательны. И если отклоняющееся поведение никак на экране не наказывается и даже не порицается, весьма высока вероятность, что многие дети и подростки будут ему подражать. Еще в 70-е годы ХХ века известный американский психолог Альберт Бандура (поляк по происхождению, сын фермера, родившийся в Канаде) в своей работе «Теория социального научение» обозначил основные принципы социального научения путем подражания кино- и телемоделям. Бандура говорил о том, что одна-единственная телевизионная модель может стать предметом подражания для миллионов! Это многократно подтверждено экспериментами да и обыкновенной практикой современной жизни.
Корр.:Пожалуйста, приведите пример поощрения демонстративности в мультфильмах.
Маркова Н.Е. :Да взять хотя бы «Телепузиков». Вы, наверное, знаете, что каждая серия «Телепузиков» представляет собой некий поучительный рассказ, который теоретически должен быть полезен малышам, в том числе и младенцам, поскольку возраст, на который рассчитан сериал — это дети от полугода до четырех лет. Давайте рассмотрим как объясняется авторами фильма понятие «украшение»? Сперва украшение — букетик, перевязанный ленточкой — появляется на елке. «Украшение», — говорит диктор. Затем мы видим букетик заткнутым за пояс одному из телепузиков. «Украшение», — повторяет диктор, и вдруг… букетик с ленточкой оказывается у телепузика в заду! Он, как собачонка, начинает бегать по кругу, пытаясь его вытащить, а остальные персонажи весело смеются. Понимаете, какая модель поведения прививается малому ребенку? Украшение — то, что втыкают в зад товарищу и дружно веселятся, поскольку это смешно. Модель демонстративного поведения совершенно четкая и никем не наказуемая, ведь телепузиков не отшлепали, не поставили в угол и даже не сказали, что так вести себя плохо! Напротив, это здорово: воткнуть что-нибудь товарищу в зад и потешаться над ним.
Корр.:Попутно замечу, что здесь еще снимается очень серьезное табу. Даже сверхдемонстративным детям раньше и в голову не приходило, что в зад товарищу можно что-то втыкать. Максимум, на что они были способны, это прицепить забавную рожицу к чужой спине или поставить сзади товарищу рожки. Хотя все равно подобные шуточки бытовали среди подростков, а не малышни. И потом, это серьезное растормаживание сферы влечений, привитие гомосексуальных наклонностей. Я как-то не припомню, чтобы даже самые отпетые мальчишки-хулиганы вытворяли раньше что-то подобное. В крайнем случае они — опять-таки подростки, а не дошколята! — могли насыпать кошке под хвост перца или, скажем, намазать там горчицей, но чтобы втыкать какие-то предметы в зад — это было неслыханно.
Маркова Н.Е. :Абсолютное разрушение всех табу, прежде невиданное и абсолютно недопустимое для нашей культуры.
Корр.:А что вы скажете о недоразвитии речи и вообще о затормаживании психического развития детей-потребителей подобной кинопродукции?
Маркова Н.Е. :Тут я сошлюсь на исследования ряда английских и американских психологов, которые занимаются проблемными детьми, появившимися в связи с новой плеядой мультфильмов.
Корр.:Когда это началось?
Маркова Н.Е. :Лет десять тому назад. Помните мультфильм «Бивис и Батхед», который регулярно демонстрировался на МTV — международном телеканале, целенаправленно внедряющем ценности контркультуры — рок-секс-наркотики? Бивис и Батхед, наверное, одни из первых персонажей, которые начали приучать аудиторию к диким моделям поведения… Но вернемся к детям с задержкой психического развития. Они не могут в школе усваивать на слух информацию, страдают недоразвитием речи и эмоций. Западные ученые установили, что это дети, которых в раннем детстве «воспитывал » телевизор. Эксперт по речи доктор Салли Ворд (Британия), говорит о том, что за последние 20 лет резко увеличилось количество детей, которые умеют воспринимать только зрительную информацию. Слова проходят мимо них. В школе «телевоспитанники» испытывают большие затруднения со сменой привычного визуального восприятия на вербальное, ведь обучает их не телевизор, а живой учитель, которого они неспособны услышать. Общение с другими детьми, также может вызвать у них сложности.
Корр.:Но как именно формируют таких детей мультфильмы последнего поколения?
Маркова Н.Е. :Еще раз обратимся к «Телепузикам». Взрослые люди, смотревшие этот сериал, нередко обращали внимание на странности, которых раньше никогда не бывало в детских фильмах. Во-первых, игровые эпизоды шли два раза подряд, (что само по себе поразительно!) Время от времени в «Телепузиках» демонстрировались мультипликационные вставки, повторявшиеся за неделю несколько раз. Ну, скажем, «Шествие зверей»: на экране появляются звери, совершенно разные, из разных природных зон: крокодилы вперемешку с белыми медведями, бегемотами, пингивинами, страусами. Они идут очень медленно, караваном, и их шествие по экрану растягивается минуты на три-четыре. Для кино — это очень большое время. Или другая вставка: Три корабля медленно проплывают по экрану. Никаких действий не совершается, они просто разрезают носом волну, проходят кругом и уплывают. А вот еще характерная картинка: На дерево, стоящее посреди поля, прилетают по очереди пятнадцать птиц. Каждая слегка вертит хвостом, садится на ветку и застывает, в точности копируя движения предыдущих. И это опять-таки длится достаточно долго! Что за странности? Никогда в кино ничего подобного не было, да и быть не могло, потому что в нем важно действие. Оно должно развиваться…
Корр.:И быть наполнено смыслом…
Маркова Н.Е. :Вот именно! Авторы «Телепузиков» — Энн Вуд и Элис Кан говорят, что в передаче использованы какие-то чрезвычайно передовые научные технологии развивающие маленьких детей. Но на самом деле смысл вставок совсем в другом — в приучении детей к экрану. Причем к приучению страшному, гипнотическому! Ведь экран светится. Его мерцание, которое человек воспринимает помимо своей воли, имеет определенный ритм. А мерцающий свет, ритм и определенным образом подобранные шумы гипнотически воздействуют на психику. В результате маленький человечек впадает в транс и уже совершенно некритично воспринимает все, что льется с экрана, притягивается к нему. «Телепузики» — это последовательное создание человека-дебила, который все свободное время будет сидеть у телеэкрана с открытым ртом и заглатывать любую информацию.
Корр.:Наверное, именно гипнотическим воздействием экрана можно объяснить тот факт, что сам ребенок не может оторваться от телевизора, а когда родители пытаются выключить «ящик», впадает в бешенство, истошно вопит, кидается в драку.
Маркова Н.Е. :Да, конечно, это зависимость сродни наркотической. А отлучение от наркотика вызывает резкую реакцию.
Корр.:А какие еще модели поведения внедряют мультфильмы типа «Телепузиков»?
Маркова Н.Е. :Самые разнообразные отклонения от традиционной культурной нормы. Во-первых, ребенок становится невосприимчивым к опасности. Например, на протяжении всех трехсот шестидесяти пяти серий телепузики на призыв «Пора спать!» прыгают в люк, расположенный в холме. А ведь для маленьких зрителей этот люк ассоциируется с уютным домом, в котором обитают телегерои. Значит, образ люка становится положительно окрашенным, и часть особо внушаемых, а также склонных к рискованному поведению детишек вполне могут последовать примеру любимых персонажей. Кроме того, ребенка приучают связывать определенные виды поведения с опасностью, демонстрируя именно неудачные модели поведения, даже в нормальных, стандартных ситуациях. Скажем, телепузик качается на качелях. Диктор за кадром говорит: «Ляля качается». «Ляля» два раза качнулась и упала. Встала, опять села на качели. Опять голос диктора: «Ляля качается». Телепузик опять падает. И так раз шесть, У ребенка возникает ассоциативная связь «качели» — «падать». Мысль о том, что качание на качелях связано с падением, у ребенка всплывет именно тогда, когда он сам сядет на качели. Вы же прекрасно понимаете, что значит для человека затверженный образ действий. В результате малыш сделает непроизвольное движение и тоже упадет.
Корр.:Только для него это не обойдется без последствий, как для телегероя.
Маркова Н.Е. :Совершенно верно. Такой же деструктивный образ закладывался в сознание малышей, когда телепузики играли в мяч. Телепузик никак не мог поймать его мяч пролетал мимо или выпадал из рук, телепузики падали.
Корр.:»Но это как раз для предотвращения реальных неудач!» — скажут вам авторы.
Маркова Н.Е. :Сказать можно все, что угодно. Однако мы еще не окончательно утратили память о норме и помним, что детей испокон века учили на ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ примерах. Отрицательные же старались не демонстрировать, и главное, всегда сопровождали моралью. А здесь — просто показ, без оценочных комментариев. Дескать, пусть сами делают выводы.
Корр.:Да, это один из главных принципов так называемой «недирективной педагогики»: «Мы даем информацию, а ребенок делает свой свободный выбор.» Нередко между жизнью и смертью, здоровьем и болезнью.
Маркова Н.Е. :А вот пример растормаживания половых влечений в «Телепузиках». Уже не мультипликационные, а документальные кадры, снятые в каком-то африканском посольстве. Негритянская семейка танцует ламбаду. Трех-четырехлетним детям, конечно, позарез нужен такой суперсексуальный танец, где трутся животами, задами, где выстраиваются сладострастно извивающиеся цепочки… Представьте себе, к чему это приведет, когда дети начнут воспроизводить увиденное. Еще были эпизоды, где мальчик-телепузик надев девчачью юбку не желал ее снимать. А другие телепузики хвалили его, говоря, что он «как девочка».
Корр.:То есть, программировалось нарушение половой ориентации?
Маркова Н.Е. :Во всяком случае, это попытка расшатать норму. Ведь мальчики вообще очень редко стремятся надеть девчоночью одежду. А если вдруг и надевают, то окружающие говорят: «Зачем? Сними! Ты же не девочка!» А тут как раз наоборот. Еще раз хочу подчеркнуть, что в «Телепузиках» не было ничего лишнего, ничего случайного. Абсолютно все серии были продуманы и тщательно выстроены. Как, впрочем, и в других подобных мультфильмах. «Симпсоны», например, направлены на внедрение девиантных моделей поведения в семье, и вы, наверное,знаете, что родители даже подали в суд…
Корр.:Пожалуйста, расскажите об этом немного подробнее.
Маркова Н.Е. :Молодой человек лет тридцати заметил, что его семилетний ребенок, очень милый, хороший мальчик, вдруг стал дико себя вести: накидываться с кулаками на мать, говорить гадости. Отец не мог понять в чем дело, пока его товарищ, не сказал: «Послушай, да он же в точности копирует то, что показывают в мультфильме про Симпсонов!» И действительно, мальчик дважды в день, утром и вечером, смотрел этот мультсериал. А отцу и в голову не приходило, что в детском мультике может быть что-то вредное. Возмутившись, он подал в суд на компанию Рен-TV, которая показывает «Симпсонов». Компания начала увиливать, говорить, что отец сам виноват. Дескать, это не детские мультфильмы. Но оказывается, по закону у каждой телекомпании определенная, достаточно большая часть эфирного времени должна отводиться на показ фильмов для детей. А на Рен-TV ничего, кроме «Симпсонов», для детей не показывали. Поэтому тут отвертеться, может быть, и не удастся.
Корр.:А что вредного в «Симпсонах»?
Маркова Н.Е. :Как вам понравится такой текст? Сын говорит матери в ответ на просьбу что-то сделать: «Сама сделай, старая потаскуха!» Старики, например, дедушка Симпсон, выставлен в идиотском свете, над старостью, дряхлостью, болезнью тонко и весьма остроумно (!), что особенно страшно, глумятся. То черепаха крадет его вставную челюсть, а старик не может догнать ее, то перед носом захлопывает дверь родной сынок. Здесь полностью разрушаются нормы поведения детей и родителей. Собственно, в нормальном обществе так ни с кем не принято себя вести.
Корр.:И герои этого, с позволения сказать, мультфильма не наказываются?
Маркова Н.Е. :Нет, конечно. Напротив, все очень остроумно и весело, «прикольно». Такой «черный юмор». А вот как действует другая манипуляция детским сознанием. Знакомый психолог из Петербурга М.А. Куртышева, рассказывала о недавних случаях жестокого и совершенно немотивированного избиения дошкольниками годовалых младенцев на детской площадке.
Корр.:В чем же дело?
Маркова Н.Е. :А в том, что ненависть к младенцам тоже сейчас внушается с телеэкрана. Вспомните хотя бы мульсериал «Ох, уж эти детки». Младенцы представлены в нем омерзительными, гадкими существами с огромными, раздутыми головами, на которых, как на ощипанной курице, торчат редкие волосенки. Вид ужасный, и вытворяют эти мультипликационные младенцы какие-то жуткие пакости. А поскольку у реальных младенцев есть все те же внешние признаки, то у дошкольника возникает двойная ассоциативная связь: перенос с монструозных мультипликационных «деток» на реальных младенцев, которых он видит во время прогулки. И появляется мысль, что их надо бить, так как это чудовища.
Корр.:В современной культуре вообще очень много усилий направлено на привитие отвращения к детям. Такое скрытое «планирование семьи», да?
Маркова Н.Е. :Да, разрушение внутрисемейных связей теснейшим образом связано с идеологией ограничения рождаемости, это единый комплекс.
Корр.:Родители подростков сплошь и рядом жалуются на непробиваемый цинизм своих отпрысков. Причем часто это бывают вовсе не подзаборные дети, а те, которых, наоборот, стараются окружить заботой, идут ради них на жертвы. А в ответ видят черную неблагодарность и какой-то необычайно устойчивый цинизм. Как он взращивается?
Маркова Н.Е. :Все теми же методами и способами. Модель циничного поведения транслируется через множество американских подростковых фильмов: «Американский пирог», «Что-то острое в штанах»… Сотни фильмов формируют личность с огрубленными понятиями обо всех сферах жизни, в том числе о самых интимных, самых тонких. Вырастает человек, вытесанный из полена: тупой, грубый, животный
Корр.:Что Вы скажете об «Улице Сезам»? Этот сериал тоже смотрело великое множество малышей. В одном подмосковном детском садике я даже видела огромных персонажей «Улицы Сезам», которые использовались в обучающих занятиях. Довольные воспитатели говорили, что дети охотно включаются в такие игровые методики.
Маркова Н.Е. :Дети вообще охотно играют со взрослыми, так что это не аргумент. В «Улице Сезам» те же принципы: пропаганда девиантного и неуспешного поведения. Кроме того, персонажи на редкость уродливы и отвратительны. Для чего это нужно? — Дело в том, что ребенок идентифицируется не только с поведением персонажа. Механизмы имитации у детей рефлекторные и такие тонкие, что позволяют улавливать малейшие эмоциональные изменения, мельчайшие мимические гримасы. Посмотрите внимательно на маму с годовалым младенцем, и вы заметите между ними какое-то мимическое сходство. Социальное научение детей происходит благодаря подражанию и мимике близких людей и любимых телегероев. А ведь физиономии у чудищ из «Улицы Сезам» одна другой гаже: тупые, злобные или безумные. Когда ребенок идентифицируется с такими персонажами, его внутреннее самоощущение соотносится с выражением их лиц. И малыш начинает вести себя соответствующим образом: невозможно перенять злобную мимику и остаться в душе добряком, перенять бессмысленный оскал и стремиться «грызть гранит науки».
Корр.:Но почему детей притягивают все эти гадкие фильмы, мультфильмы, компьютерные игры? Ведь ими бывают заражены даже дети из интеллигентных семей, с малых лет знакомые с образцами хорошего, настоящего искусства.
Маркова Н.Е. :Доктор психологических наук, профессор Л.Н.Матвеева из МГУ проводила такой опыт: молодым людям при просмотре разных фильмов давали в руки датчики и в особенно захватывающие «интересные» моменты просили нажимать на кнопку. Результат был поразительный. Оказывается, зрителям одинаково интересно и когда стреляют в висок или отрубают голову, и когда целуются или победивший герой забирается на скалу, с которой открывается вид вдаль. То есть, людям одинаково интересно и прекрасное, и ужасное. Это стимулирует, щекочет нервы. Когда такая стимуляция становится привычной, приятной, человек уже не может без нее обходиться. А с другой стороны, он и воспринимает теперь только такую стимуляцию, будучи не способным разобраться в более тонких чувствах — таких, как в старых классических фильмах. Поэтому стимулирование жесткими стимулами секса, насилия, отвращения, садизма становится для него нормой. А все остальное за порогом его восприятия, как классическая музыка для профана.
Корр.:А для чего нужно рекламировать девиантное, отклоняющееся поведение?
Маркова Н.Е. :Это часть идеологии Западной цивилизации. То, что сейчас принято называть глобалистским проектом. Глобалисты считают, что ресурсы планеты ограничены, а людей слишком много и их необходимо «сократить», по возможности не прибегая к откровенному насилию. Технологии «промывки мозгов» изобретены давно, но сейчас они стали совершенными как никогда. Одна группа оболваненной молодежи будет совершать преступления, и ее членов можно будет посадить в тюрьму. В результате манипуляторы будут избавлены от восстания, предводителями которого, могли бы стать храбрые, энергичные, пассионарные личности. Другая часть населения могла бы спокойно жить, имея семьи и выращивая детей. Но поскольку деторождение надо ограничивать, в молодежи воспитывается неприязнь к детям, а гомосексуализм и лесбиянство возводятся в ранг нормы и превозносятся. Теперь половой инстинкт можно удовлетворять без «нежелательной беременности». Третья группа людей, с открытым ртом и с капающей слюной будет сидеть перед экраном. Этими управлять легче всего
Корр.:Но зачем формировать комплекс неудачников?
Маркова Н.Е. :А кому иначе сбывать наркотики? Это же одна из главных статей доходов творцов «прекрасного нового мира». Неудачники недовольны своей жизнью, склонны впадать в депрессию. А тут услужливо подсовывают «лекарство». Ведь наркотики преподносятся как средство от депрессии. И действительно, они позволяют на время встряхнуться. Правда, потом депрессия накатит с новой силой, но можно будет принять новую дозу — и опять встрепенуться. Да и все три вышеперечисленные группы людей кандидаты в наркоманы. Человек, преступающий нормы общества, глубоко несчастен. Это великолепно показал еще Достоевский в романе «Преступление и наказании». Среди гомосексуалистов и лесбиянок САМЫЙ БОЛЬШОЙ ПРОЦЕНТ НАРКОМАНОВ. А представителям третьей группы — тем, у кого капает слюна — элементарно заморочить голову, сказав, как еще недавно говорилось в США, что наркотики — великолепное средство для усиления половой активности или для личностного роста. Наркотики постепенно становятся нормой западного общества. До 40% мужского населения Англии, Франции, Испании, Голландии в возрасте от 16 до 25 лет пробовали наркотики. Не зря здесь постоянно ведутся разговоры о легализации. Вообще наркотики — очень действенное оружие, своего рода дуст, которым посыпают общество, чтобы убрать «лишних» людей.
Корр.:Какие меры в сложившейся реальности могут принять родители и общественность?
Маркова Н.Е. :Конечно, необходимо требовать от государства введения цензуры на кино- и телепродукцию для детей. Иначе мы получим ЦЕЛОЕ ПОКОЛЕНИЕ МОРАЛЬНЫХ И ФИЗИЧЕСКИХ УРОДОВ. Но перекладывать всю ответственность на государство тоже не стоит. Родители должны понимать, что детям смотреть такие мультфильмы, боевики и проч. нельзя. Категорически!
